Пусть ярость благородная зовёт ввязаться в бой,
Но голову Сидящий недаром держит в холоде.
И даже дуб на берегу в него кидает жёлуди,
А он сидит себе и ждёт, на вид скала скалой.
Его бодают туры в бок, ему плюют на тень,
Из под него самгхати не тащит только немощный -
Уже не надо хлеба, всем подавай лишь зрелища,
Но труп врага опять в волнах, и ночь сменяет день...
04.2018
У Черешни в теме «Копилка радости» на сайте «Клуб тёти Вали СИдоровой» одна тётинька поделилась вот этим рассказиком, который меня растрогал чрезвычайно...
«Каждый раз, когда в мире умирает одинокая бабушка, грустит котик. Это не поэтическое преувеличение, ибо котику после бабушки светит улица – родственники куда охотнее наследуют квартиры, чем кошек и собак.
Одна такая бабушка собралась помирать в эту зиму. Январь еще кое-как отходила, а к февралю стало невмоготу, и морозной ночью заскрипели во дворе колеса скорой помощи. Разбуженные соседи проследили в глазок, как вынесли на носилках грузное тело, и фельдшер, уходивший последним, выключил свет в прихожей. Дверь хлопнула и затихла, и все уснуло до утра.
Наступивший день был самым обычным зимним днем, тусклым и пасмурным. К вечеру почему-то вспомнилось:
— Слушай, а у соседки-то кошки были…
— И что? Нам какое дело?
— Они же там одни остались, что они жрать будут?
— Друг друга. Жизнь – борьба.
Да уж, жизнь борьба, с этим не поспоришь. Мало-помалу все позабылось – бабушка навсегда осталась в больнице, квартира стояла закрытая. Интересно, кто ее унаследует? Так наступило 8 марта.
Илья ткнулся в один ларек, но он был закрыт. Во втором не оказалось ничего, кроме облетевших тюльпанов, а третий порадовал розами кислотной расцветки.
— А нормальных нет? Розовых или красных – у меня жена веществами не балуется, натуральное предпочитает.
Нормальных не было. Ничего удивительного – 8 марта к обеду из цветочных ларьков выгребается все, включая продавщиц, и если ты задержался на работе, то изволь скакать по всему городу в поисках приличного букета. Илья нервничал, время подходило к четырем, а он все толкается по пробкам. Лена его не за букеты любит, но домой с пустыми руками все равно идти негоже.
— Девушка, ну как же так? 8 марта, а нормальных роз нет…
Как раз к праздничку, когда в воздухе разлилась сладковатая сырость, внезапно пришлось вспомнить про кошек, которые уже месяц были заперты в квартире. У соседей снизу стал мокнуть потолок – круглые сутки сочилась вода какого-то странного цвета с еще более странным запахом. Вызвали участкового, слесарей из ЖЭКа и тетенек из таинственной «комиссии», чтобы вскрыть злополучную квартиру.
— Понятые! Где понятые? – От зычного голоса участкового соседи мигом попрятались, связываться никому не хотелось. – Найдите кого-нибудь с паспортом… Нормального… Двоих…
Согласилась одна из соседок – любопытство оказалось сильнее врожденного недоверия к милиции. Но второй понятой все никак не находился, и участковый вышел на улицу, прицельно огляделся, мигом выделив дюжего мужика, который хлопнул дверью цветочного ларька и направился к машине. О! Трезвый и с документами – то, что нужно.
— Гражданин! Да, да, вы, подождите минуточку…
Когда дверь щелкнула и открылась, присутствующие бросились врассыпную – стоявшая в квартире вонь вышибала слезу даже у алкаша-слесаря. Зажав нос вязаным шарфом, участковый осторожно ступил внутрь, следом за ним решились войти и соседи. Квартира была разгромлена и загажена до состояния привокзального туалета, но кошек почему-то нигде не было видно.
— Сдохли, что ли?
— Наверное… Еще бы, месяц ничего не жрать!
Участковый повернулся к дородной соседке:
— А что ж вы их не кормили?
— А что мы, рыжие, что ли? Сам бы и кормил!
Кошки обнаружились на кухне. Они сидели около батареи, из которой изрядно капало, и смотрели в глаза вошедшим людям серьезно и печально.
— Смотри ты, живые!
Восемь разноцветных шкурок: рыжие, белые, серые, трехцветные – кошки были худы и грязны настолько, что даже подходить к ним не хотелось. Сильно воняло луком, которого у бабушки был изрядный запас – на нем-то они и продержались столько времени.
— Едриттвою… — участковый вытер лысину шарфом, — сколько живу, первый раз вижу, чтобы кошки лук жрали…
А кошки все так же молча сидели и смотрели, сбившись в кучку. Были они персидские, породистые, но куда что девалось — грязная закатанная шерсть свисала сальными клочьями, превращая благородных животных в помоечных бабаек.
— Слушай, а они того… породистые, что ли?
— Похоже на то. И что теперь с ними делать?
— Как что? Накормить! – внезапно вызверился участковый и злобно пихнул соседку, выходя в коридор. – Тебя бы месяц на луке подержать, чтоб жир сошел!
Он встал на площадке и нервно закурил, потирая переносицу. Люди вышли из брошенной квартиры и теперь толпились в тесном тамбуре, наступая друг другу на ноги.
— Может, их продать кому? Породистые же…
— Надо как-то их кормить, что ли…
Илья остался один в квартире, он стоял в кухне и с ужасом смотрел на кошек, а они – на него. Смрад, исходящий от них, можно было руками пощупать – так густо и тяжело они воняли. Еще никогда в жизни ему не приходилось видеть породистых животных в таком состоянии.
— Эй, а где наш понятой? Гражданин, вы чего там забыли? Распишитесь вот здесь.
— Коробки есть?
— Что? – участковый наморщил лоб, обмусоливая ручку.
— Я говорю, коробки есть картонные? Блин, чего вылупились-то? – Илья скатился вниз по лестнице и снова дернул ручку ларька. – Девушка, у вас коробочек не найдется? И скотча? Да, и ножницы одолжите, сейчас верну.
Ошалелые соседи смотрели, как совершенно левый мужик упаковывает в коробки из-под цветов этих вонючек, пробивая ножницами дырки, чтоб не задохнулись. Упаковав всех восьмерых, он прошелся по углам, дабы никого не забыть.
— Вы… Вы что с ними делать собираетесь? — пискнула соседка.
Илья недружелюбно покосился на нее и бормотнул по-бандитски:
— Чебуречная у меня…
Была уже полночь, где-то во дворах громыхали китайские салюты, купленные в ближайшем супермаркете. У подъезда орали песни пьяные мужики, отмечавшие женский день.
Лена со вздохом поболтала почти пустой бутылкой из-под шампуня – вот так всегда, кончается в самый нужный момент. Руками блох выбирать – то еще удовольствие. На стиральной машинке расположились в ряд ушные капли, хлоргексидин, ватные тампоны, таблетки от глистов, ножницы. Она прищурилась, прикидывая в уме, на сколько частей делить таблетки, и тут зазвонил телефон, который она оставила на кухне.
— Да… И тебя с праздником. Илья спит уже. Да все нормально, муж у меня самый лучший. Знаешь, что он мне на 8 марта подарил? Восемь кошек. Вон, сидят тихонечко в уголке, воняют…»
Ж. Дале
Чёрные сугробы, ветер верховой,
Грязные дороги, быстрые ручьи.
У проталин волглых с неживой травой
Целый день толкутся мокрые грачи.
Кошки присмирели, дремлют на окне.
Изморось сменила звонкую капель.
Боже милосердный, дай терпенья мне,
Помоги и этот пережить апрель!..
04.2016
У морока, что пеленой густой
Одолевает, отобрав покой,
Есть свойство важное – он поздно или рано
Уходит прочь. Пусть как небесной манны
Ты ждёшь его, лелеешь, лишь пройдёт,
Себе диагноз ставишь: «Идиот!»
Где был твой разум и в порядке ль зрение?!
И снова славных полон намерений,
Что впредь – ни-ни, ни в жизнь, и вот вам крест!
Однако дни идут, и морок Next
Обнимет вдруг, и клятвы все стыдливо
Ты в нижний ящик прячешь под замок.
Опять в проблемы пылко и ретиво,
Не чуя ни опасности, ни ног…
Всё б ничего, но раз за разом морок
Всё жиже, реже, и довольно скоро
Ты атакован мыслями — « на кой?»
Привычка и спасительный покой
Твой организм баюкают, качают,
И запахам сиреневого мая
Не так-то просто душу всколыхнуть!
Ты морщишь лоб, нащупывая суть
Земного бытия. Однако вскоре
Вдруг понимаешь: не такое горе
Жить без волнений сладостных в груди!
Привычка постепенно победит
И фон твой гормональный успокоит.
Себя ты спросишь: «Что это такое
Со мной тогда случилось? Что за хрень?»
Потом и спрашивать-то станет лень.
Тишь. Благодать. И полная нирвана
Течёт вокруг тебя, как из-под крана.
Газета, тапки мягкие, собака,
По «ящику» футбол, чай, козинаки…
Всего и потерпеть-то лет полста -
Жизнь без забот и нервов, как с куста!
Так что не ной, дружище, всё пройдёт!
Ну, а пока давай опять в тот морок –
Подумаешь, потом опять с укором
Себе в сто первый скажешь: «Идиот!»
Совершенно из личного. Собирались в кафе с девчонками посидеть, давно это было… Они с работы, а я в отпуске была. Утром обувной магазин посетила. Ценник с подошвы нового сапога забыла оторвать. Одной из нас за что-то заплатить в банке надо было, мы и уселись на диваны в холле, ждём ее. Я ногу в красивом сапоге на другую закидываю, девки этот ценник увидали и давай, паразитки, ржать. Цена им смешной для целой меня показалась. Точно не помню те цены, но, к примеру 2700. Я их обозвала дурами. А буквально несколько дней назад одна из тех «дур» заходит ко мне в кабинет утром, у неё на шарфе в кистях ценник болтается, прилип. Ценники-то на стикерах ярких пишут, сразу в глаза бросается. А там — 450. Я так мстительно его от шарфа отрываю, подаю ей и говорю — «даже не в одной ценовой категории за минусом инфляции за все годы!» Она сначала ничего не поняла, потом вспомнила. Долго смеялись))
Правду говорят — месть ждёт своего часа)
Из жизни, подружка рассказала. Её свёкор (царствие ему небесное) имел хобби — резьба по дереву. Результатом его творческих усилий в основном были панно, изображающие женщин с разной степенью обнажённости. Во время одного из домашних застолий, где было много не только родных, но и просто знакомых людей, задумчиво обозревая стены своего жилища, увешанные сисястым и попастыми кривоватыми и страшноватыми гражданками из дерева, в одну из пауз в разговоре, в тишине, свёкор, счастливо потянувшись, произнёс в сторону своего сына (мужа подружки):
— Андрюха, а давай, я буду голых тёток резать, а ты их продавать!
* * * *
Бесполезно искать во мгле
И пытаться найти на карте
Острова Не святых Елен
Для пленённых не Бонапартов.
Не ведёт к ним торговый путь,
И военные – стороною,
Только волн шелестящих ртуть,
И дорожка луны накроют,
Позовут твою грусть с собой,
И уже не отпустят — вечность! -
Очертаний их оконечность
И ревущий вдали прибой…
Ты отрёкся. Не давит лба
Не надетая мной Корона.
Ты – не Гамлет, и не Синдбад,
Ни любимый, ни прокажённый,
Ты — не ангел, не изувер –
Кровь, запекшаяся в порезе,
Тень того, о котором грезить
Без малейшей надежды сверх…
11.2012 г.
Впадаю в детство просто! Вдруг вспомнилась книжка из раннего-раннего детства. «Серая звёздочка» Бориса Заходера. Став взрослой, встречала ее в книжных магазинах, но иллюстрации были не те, а я помнила именно потрёпанную, зачитанную, свою! Там были такие иллюстрации простенькие, но почему-то я над ними уливалась слезами от жалости к этой Серой звёздочке — маленькой жабке! 
Ррешила поискать в интренете и вот нашла именно такую, как была у меня! Серия «Мои первые книжки!»
Кроме детства в умиление впала до кучи. Стоили эти книжки сущие копейки! И бумага была не очень, и оформление, а вот помнятся до сих пор...
(слова для песенки в стиле кантри)
* * * *
Пылал малиновый закат
У прерий на краю.
Полны бидоны молока
У Джонни Донахью.
Тележку тянет старый мул,
Дорога вдаль ведёт.
Мечтает Джонни, что в дому
Его Миранда ждёт.
С супруга стянет сапоги,
И Джонни Доннахью
Ждут из форели пироги,
Постель — ну, как в раю!
Вот в городок вошёл ковбой,
Мул тоже заспешил;
Встал перед ним салун «Савой»,
И вдруг не стало сил.
«Ну, что же!» — думает легко
Трудяга Донахью! -
Ещё до дома далеко,
Мне виски здесь нальют.
Вот посижу минутки две,
И — к дому, что с того?
Есть доллар мятый в рукаве -
Пойду пропью его!"
Платком нашейным ночь легла,
И Джонни Донахью
Стюарт отклеил от стола
Поставил на краю
Террасы и одним пинком
Задал ему полёт.
Без злости — алгоритм такой!
Ковбой его поймёт...
Везёт тележку старый мул,
В тележке Донахью.
Известно Богу одному
Да негритянке Сью,
Как очутился в ней ковбой,
И сколько женских сил
Отнял он, чтобы потом домой
Довольный покатил.
Подул рассветный ветерок,
И Джонни Донахью,
Шатаясь влез на свой порог,
Кровать нашёл свою,
Мышонком сереньким пролез,
Чтоб жёнушка чуть свет
Увидела — супруг-то здесь,
А думала, что нет!
Лежит невинный херувим -
Хитрюга Донахью.
И хоть напился в хлам и дым,
Красавицу свою
Решил он лаской одарить,
Глаз приоткрыл, вот жесть!
Из-под короткой простыни
Ног почему-то шесть!
Лежал, решая, морщил лоб,
Задачку Донахью:
Он в паре пухлых белых стоп
Узнал жену свою,
А чьи же это все в пыли
И в волосах?.. Постой,
Так это ж ноги-то мои! -
Чуть не вскричал ковбой.
С душой спокойною уснул
Довольный Донахью.
Не распряжённый старый мул
Судьбину клял свою
И головы не повернул
На стук, когда в окно
Вдруг кто-то в белом сиганул -
Мол, надо нам оно!...
В любой задачке, если ты
Не Джонни Донахью,
Решения не так просты,
Под нос их не суют!
Другое дело, если вдруг
Косячишь сам, малыш -
Закрой глаза любезный друг,
И сделай вид, что спишь!
07.2012
